Персефона — Владычица Мистерий

Прошла черта Осеннего равноденствия. 

21 сентября 2024 по афинскому календарю - начались Ελευσίνια τὰ μεγάλα - большие Элевсинские мистерии.

У нас в Грузии заканчивается сбор винограда и созревают яркие, сочные гранаты. За окном спокойное желтое солнце. +24. Сегодня 29 сентября.

Самое время вспомнить о богах подземного мира, когда колесо повернулось на темную сторону года.

Можно ли вообще говорить о них? Для Рудольфа Отто, теолога двадцатого века, святое или нуминозное проявляется в двух формах: как mysterium tremendum, что является тайной, которая пугает и отталкивает, и как mysterium fascinosum, к которой мы тяготеем, несмотря на наши страхи. Греческое слово hieros (священный) использовалось для описания жертвоприношений по обету земли, на которой строились храмы, а также путей, по которым ходили во время мистерий, например, пути в Элевсин, или дней, в которые присутствовали боги. (1) Человек также мог быть «hieros», если он был посвящен в мистерии или работал в храмах. Считалось, что природные явления, такие как горы, реки или кукуруза, также обладают священной силой. Священные места были «окружены запретами», например, имена некоторых богов, особенно богов подземного мира, нельзя было произносить; В храмах были абатоны или адитоны — закрытые святилища, куда не должен был входить профан. (2) Боги никогда не описывались как «hieros», а скорее как «hagios»; в то время как концепция «hieros», заключает Беркетт, была «как бы тенью, отбрасываемой божеством».

Под заголовком «Аваддон» в «Женской энциклопедии мифов и тайн» сказано:

Бог Аполлон был солнечным королем на небесах днем и Владыкой Смерти в подземном мире ночью.

Имя Апполон было искажено семитами до имени Аббаддон и стало олицетворять владыку бездны и демона смерти.

Аполлон-Пифон был змеиным божеством в недрах Дельфийского оракула, который вдохновлял прорицательницу мистическими парами из своего нижнего мира. Греческое слово для недр земли (место, где нельзя пройти)- abaton.

Также называемый mundus или земляной маткой, абатон был настоящей ямой в языческом храме. В нее спускались, чтобы «высидеть», или проспать ночь в магической имитации инкубационного сна в утробе. Считались, что адепта посещал «инкуб» или дух, который приносил пророческие сны. Начинающие жрецы спускались в яму на более длительные периоды, проживая символическую смерть, погребение и возрождение из утробы Матери-Земли.

Тот же ритуал погребения и воскрешения встречается в жизни многих древних мудрецов. О пифагорейском философе Фалесе из Милета, считавшемся одним из семи мудрецов древнего мира, говорили, что он получил свои интеллектуальные навыки через контакт с Богиней Мудрости в абатоне». (3)

По мнению Питера Кингсли, упомянутой выше богиней мудрости была Персефона, владычица мертвых. (4)

Погребальные обряды были древнейшим проявлением культуры и религии. Быть человеком всегда означало разделять «страх перед посмертием, неизведанной страной, из которой не возвращается ни один путник», цитируя знаменитый монолог Гамлета. Мир подобен космической пещере, говорили неоплатоники, с ее южным входом (в жизнь) и северным выходом (в смерть). Это было подробно описано Порфирием в его эссе «О пещере нимф». Все невидимые, оккультные силы действуют в этом влажном скрытом месте, где души спускаются в рождение. Через врата Рака, водного знака, души «падают в рождение», в то время как «дух становится влажным и более водянистым через желание рождения». Таким образом, врата Рака — это «врата людей». Врата Козерога, между тем, являются «вратами богов» и выходом из космической пещеры. (5)

Некоторые души едва прошли через врата Рака, чтобы умереть преждевременной смертью. Я помню, как Рам Дасс сказал в одной из своих бесед, что эти мудрые души выбрали освобождение от сансары. Но родители, столкнувшиеся со смертью ребенка, подобно Деметре, отчаянно ищущей Персефону, не могут найти никакого утешения. Меня поразил отрывок из научно-популярной книжки, которая нечаянно попала мне под руку:

«В мелкой песчаной почве северной Европы, около 6000 лет назад, тело молодой женщины — умершей при родах вместе с сыном — осторожно опускают в могилу. Рядом с ней кладут белое крыло лебедя. Затем на крыло кладут тело ее сына, так что младенец оказывается дважды убаюканным в смерти — перьями лебедя и руками матери. Возводится круглый холм земли, чтобы отметить место их захоронения: женщины, ребенка и крыла белого лебедя». (6)

Книга называется «Подземелье: Глубокое путешествие во времени» и исследует миры под нашими ногами, спускаясь глубоко в недра земли. Ее автор Роберт Макфарлейн пишет, что «humanitas на латыни происходит от humando, что означает «погребение, захоронение», которое в свою очередь происходит от humus, что означает «земля» или «почва»… При погребении человеческое тело становится частью земли, возвращается как прах к праху – погребается, возвращается к смирению, становится смиренным». (7)

С другой стороны, Джеймс Хиллман писал, что «подземный мир Аида и Персефоны настолько удален от нашего мира, что те, кто находится там, не могут оказывать никакого влияния на жизнь и дела людей на земле». (8) Он призывал провести категорическое различие между хтонической тьмой души и земной чернотой почвы. В мире мифа, если упомянуть Осириса и Деметру/Персефону как наиболее яркие примеры, и во всех погребальных обрядах эти два мира смешиваются, питая друг друга.

Одним из древних религиозных движений, признававших божественность души и возможность символической смерти при жизни, был орфизм. В последние десятилетия исследователи сделали новаторские открытия относительно этой доктрины и так называемых орфо-вакхических мистерий, в которых Персефона играла решающую роль. Ян Н. Бреммер называет Орфея основателем мистерий и «отцом песен». (9) Орфей накладывал чары на животных и деревья своей музыкой. В известном мифе он спустился в Подземный мир, чтобы привести свою жену Эвридику, что объясняет орфическую преданность хтонической мудрости Подземного мира. Он умер, разорванный на куски менадами, одержимый божественным безумием.

Орфическая теогония отличается от гомеровского мифа весьма существенно. Как повествует в «Греческой религии» Уолтер Беркерт, Зевс превращается в змею и совокупляется со своей дочерью Персефоной, которая рождает Диониса. Зевс помещает ребенка на трон как правителя мира. «Но Гера посылает титанов, которые отвлекают ребенка игрушками и… его стаскивают с трона, убивают и разрывают на куски, затем варят, жарят и съедают. После этого Зевс бросает молнию, чтобы сжечь титанов, и из поднимающейся сажи появляются люди…» (10)

Идея о том, что люди частично божественны, потому что произошли из расчлененного тела Диониса, имела огромное влияние на орфизм, который поддерживал веру в бессмертную душу, метемпсихоз (реинкарнацию) и нисхождение в подземный мир (т. е. смерть) в течение жизни, чтобы найти возрождение и обновление. Барбара Уокер сравнивала орфизм с буддизмом, поскольку он включал идеи «побега из кармического колеса, осуществляемого аскетическим созерцанием, духовными путешествиями типа астральной проекции и сложными откровениями». Посвященный орфический мистик объявил миру: «Я погрузился в лоно Персефоны, царицы подземного мира». (11) 

Орфики были решительно антиколлективистскими и подчеркивали доктрину индивидуального спасения. Они были вегетарианцами и не практиковали жертвоприношения животных.

Но каково было символическое значение расчленения, которое, кажется, так заметно пронизывает орфический миф? Книга символов предлагает следующие идеи:

«Принадлежа к семейству «мистерий смерти», расчленение призывает к плодородию и воскрешению, освобождая либидо путем разрушения защитных структур… Миф о сотворении мира путем расчленения первобытного существа универсален… Каждый акт расчленения повторяет Творение.

…

Божественные козлы отпущения, такие как Иисус, были символически расчленены, чтобы осуществить обновление...

Боги, олицетворяющие динамику расчленения, такие как Осирис, Дионис и Кали, олицетворяют потенциальные возможности этого архетипического опыта: насилие, утрата, горе, катастрофа, лишения, болезнь, отчаяние, зависть, ярость и экстаз вызывают измененные состояния, которые расчленяют личность, отрывая ее от привычных основ.

…

Дионис, олицетворяющий расчленяющее безумие экстаза, одержимость бессознательными маниями и навязчивыми идеями, раскрытие границ и «разорванность», символизирует множество форм «безумия», расчленение которых является первым шагом в магии плодородия, где растворение дает семена возрождения». (12)

Орфизм казался требовательным жизненным путем, определенно только для избранных и элиты. Более эгалитарный способ гарантировать себе благословенную загробную жизнь — это участие в Элевсинских мистериях. В отличие от орфизма, тем, кто принимал в них участие, не приходилось менять свою жизнь в результате. 

В книге «Тайны Темной Луны: исцеляющая сила Темной Богини» Деметра Джордж подводит итог своим кропотливым исследованиям предмета, предлагая множество идей о значении этих величайших мистерий древнего мира.

В известном мифе, основанном на гомеровском гимне Деметре, Персефона собирает цветы со своими спутницами, когда ее внимание привлекает особенно красивый нарцисс. Она и не подозревала, что его посадила там богиня земли Рея, которая сотрудничала с Зевсом и Аидом. Аид влюбился в Персефону, и Зевс согласился позволить ему жениться на ней, не спрашивая Деметру или Персефону. Похищение Персефоны достигло ушей Гекаты в ее пещере и было замечено Гелиосом, богом солнца. Деметра впала в полное отчаяние, ища свою дочь повсюду с пылающими факелами, с помощью Гекаты. Наконец, они узнали правду от Гелиоса. Деметра впала в еще более глубокий траур и отчаяние, оставив землю голой, без урожая:

«Она вообще избегала общества олимпийцев и путешествовала среди городов людей в облике старой женщины, которая претерпела много скорбей и достигла того времени, когда она покончила с любовью и детьми. Ее пышные, густые волосы были тонкими и седыми, ее лицо было морщинистым, ее руки и ноги были как кости. В таком состоянии она вошла на территорию Келеоса, в Элевсине, недалеко от Афин, и села отдохнуть в тени Девичьего колодца, куда женщины из окрестностей приходили ежедневно, чтобы набрать воды». (14)

Деметра поговорила с молодыми женщинами, которых она там встретила, и вскоре нашла работу няни для высокородного младенца. Ночью она держала его над огнем, чтобы он вырос богоподобным, но однажды его мать увидела ее и в отчаянии закричала:

«На это Деметра, разгневавшись, бросила ребенка на земля, подальше от огня, крича: «Глупые, безмозглые люди! Вы даже не знаете, что для вас хорошо! Теперь ему придется умереть, как и всем остальным смертным. … Знайте: я Деметра, величайшая радость и благо человечества». Пока она говорила, богиня меняла облик, пока не стала выглядеть как ее божественное «я», более высокой и прекрасной, ее золотые волосы струились по плечам. Сладкий аромат исходил от ее одежды, и нежное сияние пульсировало от ее кожи, наполняя весь дом светом. С последним приказом — чтобы люди Элевсина построили большой храм на холме, чтобы искать ее благосклонности — Деметра покинула их». (15)

Зевс оказался бессилен перед лицом неумолимости Деметры, поэтому он сдался и послал Гермеса вернуть Персефону из Подземного мира. Но Аид обманом заставил молодую богиню съесть три зерна граната. Таким образом, ей пришлось возвращаться в Подземный мир на треть года зимой, в то время как плодородные сезоны ей разрешалось проводить с матерью на земле.

Символика мифа отчасти аграрная:
«Деметра представляла плодородную землю, которая питает зрелый урожай, созревшее зерно урожая в верхнем мире. Персефона олицетворяла семя зародыша зерна, которое хранится в нижнем мире в бесплодные зимние месяцы, а затем появляется как молодая растительность весной». (16)

Богиня зерна была также богиней мертвых, поскольку «земля давала жизнь урожаю, и хранила мертвых». (17) Или, как выразился Карл Кереньи, «бытие» (Деметра) поддерживается «небытием» (Персефоной). (18)

Элевсинские мистерии были величайшим религиозным праздником Древней Греции. Участники имели возможность испытать всю гамму эмоций Деметры:

«Войти в образ Деметры — значит подвергнуться преследованию, ограблению, изнасилованию, не понимать, злиться и горевать, но затем получить все обратно и родиться заново» (19).

И мужчины, и женщины, а также рабы, могли принять участие в мистериях и стать едиными с богиней и следовать деметрийскому пути. Посвященные закрывали глаза и рты в акте подчинения мистерии. В первой части мистерий участники принимали участие в процессии, во время которой они погружались в море и приносили в жертву маленьких поросят, которых каждый из них принес. Через несколько дней, в самой важной части события:

«Отведав ее священного напитка у колодца Деметры, посвященные отправлялись в омфалос, пещеру или пуп земли, где был проход в подземный мир. Когда ищущие входили в темный Телестерион, начинались Великие Мистерии. В мистической драме передавалась часть легенды, посвященная смерти. Посвященные испытывали страх во всех его физических проявлениях: холодный пот, дрожь и тошноту, когда галлюциногенный ячменный напиток протекал через них, и выли в ужасных видениях». (20)

В качестве заключительной части мистерий Иерофант ударял в гонг, и произошло счастливое воссоединение матери и дочери, а также было объявлено о рождении ребенка. Богиня Смерти родила. Иерофант в полной тишине показывал толпе один початок кукурузы. Мне нравится, как Кереньи сравнил этот момент со знаменитой цветочной проповедью Будды, в которой его учение состояло в том, чтобы держать цветок перед слушателями. Деметра Джордж резюмирует:

«Поскольку семя умирало, ожидая прорастания, посвящаемый умирал для своего старого «я»; и подобно прорастающему зерну, новая душа возрождалась в обществе тех, кто ушел раньше, эпоптов». (21)

Целью мистерий для мистов (посвященных) было противодействие страху смерти. Индивидуальная смерть демонстрировалась как нечто, что обеспечивает продолжение жизни. Опыт был непередаваемым и позволял участникам как бы ассимилироваться в священные символы. Символика мифа и ритуала, сопровождающая мистерии, чрезвычайно богата. Исследователь-феминистка Мара Линн Келлер написала об основных символах и ритуальных предметах, найденных на территории Элевсинского храма, среди которых были изображения «снопов пшеницы или ячменя; многосемянного граната, …; мака, символа сна и смерти; и змеи». Кроме того, она предлагает увлекательный взгляд на сфинкса и несколько других символов, связанных с Деметрой и Персефоной:

«Другим духовным символом, найденным в произведениях искусства Элевсина, является сфинкс, в котором художник объединяет духовные, психические и физические стихийные силы, которые для догородских народов не рассматривались как отдельные или различные. Сфинкс был огромным крылатым существом с мощным телом льва и, чаще всего, женской головой, иногда увенчанной диадемой. Возможно, сфинкс олицетворяет шаманскую способность участвовать в силе птицы летать близко к небесам и видеть большие расстояния, а также в силе кошки бродить по горам и равнинам без страха. В загадках патриархата (на которые намекают, например, в «Царе Эдипе» Софокла) сфинксоподобные женщины, которые рожают, воспитывают детей и ухаживают за умирающими, знали начало, середину и конец жизни. Эдип не мог свергнуть великого сфинкса, пока он тоже не начал понимать эти тайны. Великое крылатое существо, вероятно, является прямым потомком неолитической Богини Птиц; … Я рассматриваю сфинкса, как и змею, как главный символ ранней культуры материнского клана или материнского обряда. Другим священным животным Деметры была свинья, чей «плодовитый характер» проявлял обильное плодородие и заботу природы. В Аркадии Деметра также ассоциировалась с лошадью, мирным голубем и игривым дельфином». (23)

Гранат — символ, строго связанный с Персефоной, а не с Деметрой. Как и запретный плод Евы, он символизирует ее трансформацию из Коры (Девы) в сознательную, взрослую женщину, Персефону, владычицу подземного мира, равную своему мужу и столь же устрашающую. Кереньи связывает ее с Медузой, наделенной непревзойденной мудростью змеи, которая в своем глубоком символизме охватывает «чистую энергию, воду, сокровище, мудрость глубин и женское начало». (24) Гранат, помимо того, что является символом плодородия, также символизирует единство вселенной и «примирение множественного и разнообразного в кажущемся единстве». Расчлененный мир приводится к единству богиней, так же как Исида собрала воедино фрагменты тела Осириса. Персефона, «Невеста Тьмы», как называет ее Теннисон в своей поэме, объединяет верхний и нижний миры, выступая посредником между ними.