Богиня-мать: Кибела

Но все исследователи, похоже, сходятся во мнении о «неясности ее места происхождения». (1) Не может быть четкого начала у столь изначальной фигуры. В Анатолии она носила простое имя — Матар — с редким эпитетом Кубилея — горная. Ее роль заключалась как в защите диких, скалистых ландшафтов, так и города. Рядом с ястребом и двумя львами в качестве ее спутников, она была хранительницей циклов жизни и смерти. Она была изначальной Πότνια Θηρῶν, что по-гречески значит «Госпожа животных».

Фригийцы, пришедшие после анатолийцев на территорию, ныне известную как Турция, изображали ее в виде наиска (ναΐσκος)(множественное число naiskoi), который выглядел как большие врата, высеченные в горной скале. Это был «вход в горную обитель богини» (3), чье святилище было скрыто в глубинах дикой природы. Обычно в святилище был горный родник. Матар была зрелой женщиной, статной, одетой во множество слоев одежды и в высокий головной убор, известный по-гречески как полос (4). Во фригийском святилище Пессинуса ей поклонялись как простому черному камню — вероятно, метеориту. Именно отсюда ее культ был перенесен в Рим в 205 г. до н. э., но не раньше, чем ее приняла Древняя Греция, где ее переименовали в Кибелу или просто называли Метер.

В Греции, где не забыли великую минойскую богиню пещер и гор, она попала на благодатную почву. В гомеровском гимне 14, прежде анатолийском, а теперь греческом, богиню прославляют как «Мать всех богов и всего человечества, которая радуется грохоту кастаньет и барабанов, пению флейт, крикам волков и сверкающим глазам львов, гулким горам и густым лесным логовам».

Ее культ в Древней Греции был двойственным. С одной стороны, греки ассимилировали Великую Анатолийскую Богиню в свои собственные мистериальные культы. Они сделали Гермеса ее спутником, поскольку он проводил смертные души в мистериальные обряды. Геката и Дионис, которые разделяли с ней склонность к пульсирующей, вызывающей транс музыке и танцу, также были связаны с ней. Посвященные, по-видимому, несли змей над своими головами, но это предел наших знаний о ее мистериальных обрядах (5). Также тимпан (ручной барабан) был включен греками в ее атрибуты. Линн Э. Роллер цитирует сохранившийся фрагмент свидетельства одного из посвященных:

«Я ел из тимпана, я пил из кимвала, я нес ритуальный сосуд, я входил за завесу».

В измененном состоянии сознания мисты (посвященные) вступали в прямой контакт с богиней. Наиски были популярны в частном культе богини – они были миниатюрными версиями монументальных наскальных изображений Анатолии и функционировали как алтари.

Более того, культ Кибелы имел публичное выражение в Греции. Ее экстатические обряды, однако, презирались некоторыми греками. Они не могли выносить ее природную дикость или ее иностранное происхождение. Когда ее приняли греки, а позже и римляне, она стала таинственной богиней в изгнании:
«В самом сердце античного греческого государства Мать-Гора вызывает в памяти безмолвный пейзаж древней границы, который одновременно является основательным и волнующим». (6)
Но даже грекам пришлось признать ее власть, как бы неудобно это ни казалось. Они воздвигли ей храм в самом центре Афинской Агоры. Это был знаменитый Метроон. Здесь ее святилище и городские архивы составляли единое целое. Ее называли «важной хранительницей письменного правосудия». (7) С величайшим уважением Солон, афинский государственный деятель, обращался к Кибеле как к «Черной Земле, Великой Матери Олимпийцев». Важно подчеркнуть, что она была единственной иностранной богиней, принятой греками. Наиболее вероятно, что фигура Аттиса, ее трагического возлюбленного, совершившего самокастрацию, была введена в ее культ в Греции, однако он стал гораздо более заметным в Риме. Похоже, что в Анатолии богиня была без супруга.
Римская часть ее истории полна пышности и зрелищ. В 205 г. до н. э. римляне обращаются к книгам Сивиллы. Это были книги пророчеств, хранившиеся в храме Юпитера и использовавшиеся во времена серьезной нужды. Сивилла отвечает, что Великую Матер необходимо привезти в Рим из ее святилища возле горы Ида (Пессинус), иначе иностранный враг уничтожит империю. Римляне привозят черный осколок  метеорита в Рим и помещают статую Великой Матери в большой Храм Победы на Палатине. Говорят, что после ее прибытия в Рим урожай был обильным, и враг отступил. (8) Черный камень был помещен туда, где у богини должно было быть лицо. Она стала высшим воплощением тайны безмолвия.

Magna Mater не пришла в Рим одна. Она была перенесена со свитой экзотических, женоподобных жрецов, известных как галлы. Ее культ был очень публичным. Каждый мог видеть дикие обряды, совершаемые в честь богини. Римляне были особенно недоверчивы к иностранным жрецам, которые кастрировали себя в диком безумии в самый кульминационный момент празднеств. Лукреций, римский поэт и философ, подробно описал парад Кибелы. Ее поместили в запряженную львами колесницу, которую везли галлы. Линн Э. Роллер подчеркивает презрение римлян к жрецам-евнухам с их «женственной одеждой и манерами, высокими голосами, длинными дикими волосами, кричащими костюмами». Тем не менее, галлы были объектом желания как мужчин, так и женщин, и их эротические связи были многочисленны. Это официальное презрение и тайное желание были неотъемлемой частью амбивалентного римского культа Magna Mater.

Удивительно, но территория Пессинунта находилась недалеко от древней Трои, которая была мифическим местом рождения Энея, легендарного предка римлян. Эти два, казалось бы, независимых факта соединились в римском сознании. Культ Кибелы теперь был связан с древним римским происхождением. Согласно Овидию, корабль, который доставил Великую Мать в Рим, был построен из священных сосен горы Ида. Эней использовал ту же древесину сосны для строительства кораблей, на которых он бежал из завоеванной Трои. Таким образом, сосна стала одним из ключевых символов Великой Матери. Более того, считалось, что Аттис испустил свой последний вздох под сосной. В « Метаморфозах » Овидия он даже превратил себя в сосну. Аналогичным образом самокастрированные жрецы Великой Матери стремились к окончательному слиянию со своей богиней. Они хотели стать ею.

Ни одна другая группа не поносила Кибелу больше, чем зарождающаяся новая христианская религия. Было даже высказано предположение, что она могла быть источником вдохновения для Вавилонской блудницы из Откровения. Тем не менее, некоторые исследователи предполагают, что на заре христианства Богоматерь приняла многие атрибуты Великой Матери Богов. В частности, Филипп Боржо писал:
«Это слияние нигде не оказалось возможным лучше, чем в самом Константинополе.
…
Историк Зосима уточняет, что Константин приказал привезти в свою новую столицу изображение Матери... Он приказал привезти статую из Кизика..., того самого места, где аргонавты когда-то давно основали древнейший культ Матери богов. ... Поэтому вместо троянской богини он привез еще более древнюю...
…
Тем не менее, новая столица стремилась быть, прежде всего, христианским городом. Зосима, с плохо скрываемой злобой против христиан, ... сообщил, что Константин приказал «изуродовать» статую из Кизика. Он приказал «снять львов, которые окружали ее по бокам, и изменить положение рук: если раньше она, казалось, сдерживала львов, то теперь она превратилась в своего рода благочестивую фигуру, ее глаза смотрели на город и защищали его...
…
… Мать богов утратила свои древние атрибуты и приняла любящую, защитную позицию… Матери Божьей… Но она не забыла своего происхождения».